По стопам Господа - Страница 78

– А вы уверены, что они не свернули свою опасную работу? Или их накрыла полиция…

– Нет, они свое дело продолжают. Не так давно я направила к ним одну женщину из Чапел-Хилла. Кстати, ее бывший муж врач и в глазах посторонних – безупречный во всех отношениях человек.

– Ничего себе!

– Есть только одно серьезное «но», – сказала Рейчел.

– А именно?

– Вы мужчина. Боюсь, что они не пожелают вам помочь.

Глава 24

Когда дверь центра безопасности вновь загудела, Гели сразу угадала, что это опять Скоу. И с дурными новостями. Последнее время он был так подавлен происходящим, что предпочитал общаться с ней по телефону. Раз он заставил себя выбраться из постели, это не к добру.

Гели повернулась вместе с креслом ему навстречу и про себя тихо ахнула: впервые за все время она видела Скоу не в дорогом безупречном костюме от "Брукс бразерс", а в штанах цвета хаки и трикотажной рубашке. Под глазами у него были темные мешки. Но даже в таком наряде и с хищно-серьезным усталым лицом он больше походил на университетского декана, чем на эксперта по информационной войне.

– Выглядите препогано, – сказала Гели, смягчая грубость приветливой усмешкой.

– А чувствую себя и того хуже.

– Как я понимаю, с хорошими вестями вы бы сюда не потащились, так?

– Правильно понимаете. После нашего с вами телефонного разговора мне позвонил Рави Нара. – Скоу тяжело опустился в кресло рядом с Гели. – Угостите сигареткой.

– Вы же не курите.

– Ах, Гели, Гели, не все вы обо мне знаете, не все…

Гели выщелкнула сигарету из пачки «Голуаз», зажгла ее и протянула Скоу.

Скоу, не закашлявшись, глубоко затянулся.

– Крепкая, хорошо пробирает…

– Откуда Нара звонил?

Скоу покачал головой.

– Скажу со временем. А пока слушайте, с чем я пришел.

Гели закинула ногу на ногу и терпеливо ждала.

– Мы с вами всегда грызлись. Но теперь не время ссориться или старое поминать. Давайте дружить – насколько сможем.

– Я слушаю, слушаю.

– Годин всегда разбивал информацию по «Тринити» на части – что знаете вы, того не знаю я, и наоборот. Думаю, вы в курсе, что мы тут создаем искусственный интеллект, однако деталей, конечно, не знаете, да?

– Вот вы меня и просветите.

– Мы используем очень продвинутую технологию магнитно-резонансной терапии для того, чтобы просматривать мозг на молекулярном уровне. Затем полученные трехмерные картинки – нейрослепок – мы пробуем загрузить в суперкомпьютер, но не простой, а совершенно нового типа.

– Продолжайте.

– Наша цель состоит не в том, чтобы создать искусственный интеллект, который будет имитировать мозг, что ученые тщетно пытаются сделать уже не первый десяток лет. Мы хотим скопировать живой мозг и в цифровой форме вогнать его в компьютер. Если удастся, получим не компьютер, который работает как человеческий мозг, а компьютер, который с любой практической точки зрения является мозгом определенного человека. Улавливаете разницу?

Про суперсканирование мозга Гели знала, только ей и в голову не приходило, что на этой базе хотят строить электронную машину.

– В вашем объяснении все довольно просто.

Скоу глухо рассмеялся.

– В теории – да, проще простого. И это будет осуществлено, рано или поздно. Но так получается, что разница между «рано» или «поздно» имеет чрезвычайно важное значение лично для меня и лично для вас.

– Почему?

– Потому что Питер Годин умирает.

Это сообщение ее мало удивило. Достаточно было вспомнить, каким Годин стал в последнее время: опухшее лицо, отвисающая нижняя челюсть, неверная походка.

– Умирает от чего?

– Опухоль мозга. Рави Нара обнаружил ее шесть месяцев назад при просмотре снимков суперсканера. Именно поэтому вы уже который день не можете войти в контакт с Годином. Когда он не работает над «Тринити», он занят лечением. Когда нет процедур – работает. Ни одной свободной секунды.

Гели внимательно слушала.

– И сколько еще он проживет?

– Теперь это уже вопрос часов. От силы сутки. Опухоль была неоперабельна даже в той ранней стадии болезни, когда Рави обнаружил ее. Питер страшно боялся, что правительство срежет финансирование проекта, если станет известно, что Годин, душа всего дела, обречен умереть в самом скором времени. Поэтому они с Рави заключили сделку. Рави помалкивал об опухоли и накачивал Питера обезболивающими, чтобы дать ему возможность работать до последнего и завершить работу над «Тринити». Не хочу даже гадать, что попросил Рави в обмен на свое молчание.

– Хитрый сукин сын.

– Согласен. Вся прелесть в том, что такое развитие событий было как бы предусмотрено с самого начала. Годин замыслил проект «Тринити» с тайной целью спасти в итоге собственную жизнь. Просто смерть оказалась ближе, чем он предполагал.

– Что вы имеете в виду?

– Если компьютер «Тринити» заработает, то в него загрузят нейрослепок мозга Питера. Тело Питера Година умрет, но мозг его продолжит существование внутри компьютера.

Гели недоверчиво заморгала.

– На такую ерунду я не куплюсь! Что невозможно – то невозможно.

Скоу хохотнул.

– Это невозможное не только возможно, но и случится неизбежно.

– Если вы не сказки рассказываете, то что мешает загрузить нейрослепок Година после его смерти – через месяц, или через год, или через десять лет? Ведь и без Година, как я понимаю, «Тринити» будет создан, да? Как вы сказали, "рано или поздно".

– Разумеется. Но в том сценарии Питер умирает без малейшей уверенности, что все случится, как он задумал. Ему пришлось бы отбросить коньки банальным и миллиарды раз проверенным способом – и уповать на то, что мы выполним свое обещание и воскресим его в компьютере.